- Ну что, сурикат, доприкалывался? - злобно прошипел лысоватый мужчина, напряженно вслушиваясь в затихающие шаги народной дружины. - Рокировочка, пипл схавает...
  - Так ведь и схавал же, Владимир Владимирович! Блогеры-то как ржали, когда мы секретным циркуляром поставили главного комуняку церковью рулить, а патриарха - компартией. А над кем смеются, тот не опасен. Макфол тоже доволен был, руку мне жал, для них обоих торжественный прием закатил. Кто ж знал, что чортов Гундяй сброет бороду, сменит рясу на кожанку и разовьет такую бурную деятельность: национализация естественных монополий, реституция партийной собственности, восстановление бассейна "Москва", подштанники Карла Маркса из Трира, библиотеки шаговой доступности, основы марксизма-ленинизма с четвертого класса...
  - Кто знал, кто знал... А что хватка у него крокодилья - мог подумать? - помягче, но все еще с раздражением пробурчал Владимир Владимирович.
  - Так ведь именно, что хватка, водочно-табачный бизнес должен был его накрепко приковать к рынку. Хирурга этого вон как технично "обжал" без всякого зазрения! А вот, видимо, приснилось что-то, внутри где-то екнуло... Михалков, опять же, паршивец, разнообразия на старости лет захотел. Надоело ему, видишь ли, бар да государя императора воплощать, на пламенных революционеров замахнулся. Еще даже и до рокировки. Помните? Не иначе, тоже ночью что помстилось. "Остановлю, - возопил вдруг, - оскотинивание!" С Плеханова начал, и это был его первый за многие годы фильм, на который выстраивались очереди. Понравилось, конечно же, и пошло-поехало: Бауман, Красин, даже Либкнехт, не к ночи будь сказано...
  - Кстати, о ночи. Стемнело уже. Давай, сурикат, потихоньку выбираться из этого затхлого подвала и вообще из города, пока нас тут с тобой не замочили. Дай-ка зеркало. Так-так-так... морщины на лбу, "гусиные лапки" у глаз, щеки обвисли... думаю, не признают уже. Хорошо, что не успел новую инъекцию ботокса вколоть. Быстренько накладывай свой грим, влазь в женское платье, да двинем в сторону финляндской границы...