Капитализм как путь к свободе...

  31 декабря 1980 г. западногерманский журнал "Штерн" напечатал следующий репортаж Эриха Фоллата и Перри Кретца из Бангкока:
  "Центральная автобусная станция в северной части Бангкока. Четыре часа утра. Мы ждем троих детей, которых нам предложили купить. Для видимости мы согласились. Это единственный способ доказать: торговля людьми, как во времена рабства, что всегда отрицало правительство Таиланда, действительно существует. Наш переводчик Мангкорн первым замечает детей. Они из провинции Бурирам, одной из самых бедных в стране. Тонг Думу, старшему из двух мальчиков, 13 лет. За него мы уплатили сумму, равную 170 маркам. Он, по выражению торговцев людьми, "сильный". 140 марок стоила двенадцатилетняя Бунлай. Ее однолетка Мун обошелся нам в 130 марок.
  Теперь мы их "хозяева". Им повезло. Собственно, их уже продали другим. Тонг Дума - владельцу стеклянного завода, где ему пришлось таскать тяжелые грузы. Бунлай - на ткацкую фабрику. Позднее она, пожалуй, была бы отдана в детский дом терпимости, которые в Бангкоке называют "чайными". Самый слабый - Мун - был предназначен для ресторана. Но мы предложили немного больше. И теперь их можно будет отправить к родителям, которые продали своих детей, так как им нужны были деньги на жизнь.
  Наши дети - трое из пятисот в возрасте от 10 до 15 лет, которых каждую неделю продают на бангкокские предприятия.
  Им приходится обслуживать железные рычаги штамповочных машин или таскать тяжелые ящики. Их заставляют шить или складывать пакеты, штамповать фигуры из жести или завязывать тысячи различных пачек, зачастую работать по 12 часов в день. Они не получают никакой платы, кроме еды, в крайнем случае изредка сладости. Владельцы предприятий часто избивают беспомощных детей, запугивая их и предупреждая побеги.
  Многие дети буквально никогда не видят дневного света - их жизнь проходит на предприятиях: там они работают, получают еду три раза в день, там они спят, часто на голом каменном полу рядом с машинами. Они рабы своих хозяев. Эксплуатируя труд детей-рабов, который ничего им не стоит, хозяева предприятий получают большие прибыли.
  Многие из посредников, с которыми мы заговаривали, молчали. Наконец один из них изъявил готовность рассказать, как происходит торговля, но поставил условие, чтобы мы не называли его имени. На следующий день ему должны были доставить троих детей из северо-восточной части страны. "А что если мы их купим?" - спросили мы. Торговец К. пожал плечами: "Все зависит от цены..." Мы заплатили на 20% больше и получаем детей.
  Задаем К. вопрос: что он сказал детям после договоренности с их родителями? По его словам, им говорят всегда одно и то же: их повезут в большой город, где есть зоопарк ("Вы знаете ведь, что маленькие дети с ума сходят по зверям") и много сладостей. За это они должны работать немного каждый день.
  К. начал свою "карьеру" по заданию китайского посредника в качестве "рыболова" - "ловца детей". Первые месяцы он сновал между четырьмя и пятью часами утра по вокзалу и следил за поездами дальнего следования, прибывающими из бедных северо-восточных провинций. Заговаривал с детьми, которые приезжали часто с родителями, но иногда и одни в Бангкок, где хотели найти работу. Обещал им работу и привозил к хозяину, продававшему детей владельцам предприятий.
  К. получал 10% комиссионных. Но вскоре решил "ловить" свои жертвы на месте. В период засухи - между ноябрем и мартом, когда нужда в деревне становится особенно острой - он отправляется по деревням и обращается к многодетным семьям. Он рассказывает отчаявшимся родителям, что может устроить их детей на работу в столице на несколько месяцев, возможно, на год, после чего дети вернутся домой.
  "Ловец" редко возвращается менее чем с пятью детьми. К. говорит, что за последние три года "поймал" 3 тыс. детей в возрасте до 15 лет - это минимальный по закону возраст, когда можно принимать на работу без особого разрешения таиландских властей. К. считает, что в Бангкоке у него насчитывается минимум 200 "коллег", разъезжающих по провинциям.
  В 12 часов мы садимся в автобус, который должен доставить нас в деревню Хинлад, в провинции Бурирам, неподалеку от границы с Кампучией, к родителям детей.
  Бунлай с ее черными, зачесанными назад волосами, глубоко посаженными глазами и худыми ручонками очень напоминает девочку, которую мы видели несколько дней назад в бангкокском детском доме Паятай. Зовут ее Рампай Чампак, ей 12 лет, она на себе испытала ужасы рабского труда на одной из фабрик.
  Ее мать посадила девочку вместе с двумя подругами в поезд, идущий в Бангкок, где их поймал "ловец". Она попала на ткацкую фабрику, на которой ей пришлось ежедневно с шести утра до девяти вечера стоять у ткацкого станка и продергивать нитки. В половине шестого им давали завтрак, в двенадцать часов дня обед, а в семь вечера ужин - блюдце риса, сою и немного сушеной рыбы. Рампай и ее подругам не разрешалось покидать фабрику. Их "хозяева" следили за тем, чтобы девочки не прерывали работу. Если они делали передышку, их избивали...
  Когда мы прибыли в Хинлад, родители трех купленных нами детей были в поле. Кто-то сбегал за ними. Можно ли считать Пуинпом бессердечной матерью за то, что она продала свою дочь в город?
  Старой, морщинистой женщине приходится воспитывать пятерых детей. Ее муж умер два года тому назад. С марта по ноябрь она работает на рисовом поле, получая всего несколько пфеннигов в день. Затем наступают засушливые месяцы, и работа на полях замирает. Она не знает, как прокормить детей в период засухи.
  Она никогда не училась в школе, не имеет представления, где находится Бангкок, но слышала, что там живут богатые люди. Деньги, которые она получила за Бунлай, - для нее целое состояние..."
  Публикация в "Штерне" вызвала бурю возмущения у таиландских властей. Инсинуация! Клевета! Особенно усердствовал в благородном негодовании министр труда Вичит Сенгтонг. Еще бы! Ведь его только что избрали представителем Юго-Восточной Азии в Международной организации труда (МОТ), одна из целей которой как раз и заключена в борьбе с эксплуатацией детского труда.
  Фоллата и его фотографа обвинили в фабрикации этой истории и подали на них в суд. "Доказательства" виновности журналистов представил сам Вичит Сенгтонг. Защита Фоллата не могла тягаться с официальной юридической машиной Таиланда, специализирующейся на лжи и подтасовках, и его признали "виновным". Родителей спасенных им детей заставили извиниться за то, что они "опозорили" Таиланд. Бангкокский приятель корреспондента, который помог ему осуществить эту операцию, был найден полицией и оштрафован по обвинению в том, что его поведение "стоило стране тысяч западногерманских туристов и нанесло ущерб экономике".
  У всей этой неприглядной истории есть не менее неприглядное продолжение, которое, впрочем, по-своему символично.
Эстафету разоблачения таиландских рабовладельцев принял в 1982 г. известный английский репортер Джон Пилджер. Вместе с Тимом Бондом, автором доклада ООН о работорговле в Таиланде, он купил в Бангкоке восьмилетнюю девочку по имени Суни и возвратил ее родителям, живущим в 600 км от столицы. Репортаж со снимками опубликовала лондонская "Дейли миррор". Позор на весь мир? Не тут-то было.
  Министр труда устраивает очередной спектакль: перепуганные родители Суни публично "извинились за то, что опозорили Таиланд". После этого Пилджера начинает травить консервативная пресса Англии, взявшая под защиту изгнанную из Кампучии клику Пол Пота. При чем она здесь? Да, оказывается, полпотовские детоубийцы-закадычные друзья таиландских работорговцев. И агент Пол Пота в Лондоне некий Оберон Уог так "опровергал" разоблачения Пилджера в журнале "Прайвит ай": "Те, кто посещал таиландские публичные дома, не говоря уже о фабриках, никогда не поверят, что здесь присутствует какой-то элемент рабства". Элемент?! По данным сотрудников ООН, в Таиланде так или иначе затронуты рабством три с половиной миллиона детей!
  Парируя наскоки правой прессы, прогрессивный журналист был вынужден обратиться в сферу большой политики. Вот концовка статьи Дж. Пилджера в журнале "Нью Стейтсмен". В ней говорится не только о торговле детьми:
  "Я много раз писал репортажи из Юго-Восточной Азии и хорошо понимал, что рискую оказаться жертвой политического заговора, объектом дискредитации. Маккартистская злоба Оберона Уога всего лишь верхушка айсберга. Бангкок для Запада стал плацдармом антикоммунизма. Потому-то и дорог он тем, кто все еще оплакивает "потерю" Вьетнама и до сих пор надеется изменить политический климат в этом районе. Таиландская военщина оказывает открытую вооруженную поддержку группировкам Пол Пота, действуя рука об руку с ЦРУ. Администрация Рейгана спешно модернизирует вооруженные силы Бангкока, закрывая глаза на раздирающие страну пороки - коррупцию, убийства, махинации на выборах, торговлю героином. Она "оркестрирует" кампанию травли тех, кто попытался открыть миру глаза на позорную действительность. Но правду не замолчать. К ней взывают исковерканные судьбы тысяч таиландских детей, которых спрятали за решеткой "агентства по найму". Этого никогда не забыть..."