Европа беднее нас талантливыми людьми ("русофоб" Ленин)

  На протяжении веков очень многие западноевропейские представители исторической и иных наук чрезвычайно энергично распространяли клеветнические вымыслы о России и русском народе. Их, этих вымыслов, было так много, что еще в 1711г. один из серьезных и беспристрастных зарубежных исследователей, писавших о нашей стране, историк Гейнекций сказал: "Русский народ на протяжении веков имел то несчастье, что кто угодно свободно мог распускать о нем по всему свету абсурднейшие нелепости, не опасаясь встретить возражений".
  В XVIII в., когда в Россию были приглашены многие зарубежные ученые и в нашей Академии наук было засилье иноземцев, получил хождение клеветнический вымысел последних: "Из русских ни ученых, ни художников не может быть".
  В сочинениях, изданных на русском и иностранном языках, подобные вымыслы сложились еще в XVIII в. в своеобразную "концепцию", сущность которой сводилась к тому, что творчество в технике не может быть уделом русских. Такая "концепция" ярко проявилась в трудах Палласа, очень много писавшего о состоянии техники и промышленности в России.
  Во время путешествий по Уралу, Алтаю и по Сибири он заинтересовался множеством остатков древних горных разработок, обычно именуемых "чудскими". Размышляя об их происхождении, Паллас поставил вопрос о народе, занимавшемся этими разработкам" в глубокой Древности: "Но кто был оной рудоискательной народ? Может быть Парфяне, в историях затерянные? Или искусные немцы, происходящие от их поколения, и того ради, как изобретатели рудокопаний, славные?"
  Так рассуждал в 1771г. Паллас, описывая в своем "Путешествии по разным местам Российского государства" древние "чудские" разработки, виденные им в районе Змеиногорска, то есть в центре нашего рудного Алтая, и в иных местах. Слова о том, что еще в доисторические времена "искусные немцы" могли подвизаться в нашей стране от Урала до Тихого океана, создавая новое на наших землях, эти слова у Палласа не являются обмолвкой. Это и не "догадки стихотворческие", как он хочет сделать вид.
  Глядя на древние погребения на Алтае, он продолжал упорно развивать мысли в том же направлении. Он писал: "Почти всегда находятся сии гробницы вблизи ручья, озера или реки, на прекраснейших высоких полях или у подошвы горы и на ровных долинах. Я вспоминал всегда, видя сии гробницы, могилы древних богатырей и воинов, какие находятся в некоторых местах Германии, а особенно в Марк-Бранденбургии, кои кажутся быть почти точно как оные".
  Паллас усиленно развивал подобные мысли и в последующих произведениях, издававшихся Академией наук в Петербурге. В 1780г. в "Академических известиях" напечатана работа Палласа, самое название которой определяет направление, в котором шли помыслы ее автора: "Рассуждения о старинных рудных копях в Сибири и их подобии с Венгерскими, различествующими от копей Римских".
  Сообщив о множестве древних могил по Енисею, Абакану, в Саянах, на Алтае, Паллас очень точно высказал свои взгляды: "Вся наружность сих могил походит на древние могилы германцов, какие находят в некоторых местах в Немецкой земле".
  Среди многих ученых рассуждений Палласа встречаются еще такие замечания: "Мне кажется весьма удивительною некоторая особенность, коей истолкование довело бы нас, может быть, до некоторых исторических откровений, касающихся до успехов Европейских рудных дел".
  Указав, что в древних могилах на Енисее находят "некоторый род клюк различного вида и украшения, которые насаживаемы были на палки", Паллас заявил: "Сии клюки весьма похожи на те, какие носят в праздники еще и ныне Саксонские и Богемские рудокопы, кои обыкновенно обвивают их серебряною проволокою. Они известны там под названием Berghaekel".
  По Палласу выходит: за все русские должны кланяться немцам. Немцы - "создатели" в нашей стране первых горных разработок еще в доисторические времена. Иртышские, обские, енисейские погребальные курганы - "немецкие" произведения. Увенчивают "концепцию" Палласа "саксонские клюки" в древних могилах на Енисее, как "историческое откровение, касающееся до успехов Европейских рудных дел".
  Для оценки подобных измышлений у русского народа есть старая поговорка: "Добро заморскому гостю врать".
  Однако только оценкой нельзя ограничиться, а следует вспомнить и о резонансе, какой имели подобные "концепции", широко распространявшиеся в авторитетных изданиях на русском и иностранных языках.
  Паллас был ученым с мировым именем, автором множества серьезных и добросовестно выполненных исследований. К его словам прислушивались и русские и зарубежные деятели того времени, да и современные нам исследователи широко пользуются его трудами.
  Слова подобного исследователя имели не только широкое и весьма основательное звучание во всем мире. Для большей части читателей его слова, по интересующей нас теме, были вообще первыми. Звучание первого слова, да еще сказанного крупнейшим ученым, как известно, очень сильно. Кроме того, Паллас не был одинок, он имел многих своих предшественников и последователей из зарубежных деятелей, бывавших и действовавших в России.
  Концепция "германского" происхождения древнейших следов горнометаллургических дел в Сибири сочеталась у подобных авторов еще в те времена со столь же "достоверными концепциями" об основоположниках новых горнозаводских дел в России XVII-XVIII вв.
  В 1810г. в Екатеринбурге издан большой печатный труд, посвященный истории горнозаводских дел в нашей стране: "Историческое начертание горного производства в России". Автор - Иван Филиппович Герман, он же Бенедикт Франц-Иоганн фон Герман, по происхождению австрийский немец, выдающийся знаток горнозаводского дела, один из виднейших его руководителей, автор ценнейших изданий, действительный член Петербургской Академии наук. Его труды по вопросам техники и экономики справедливо получили всеобщее признание. Однако в этих трудах он распространял вымысел, особенно резко выраженный в его "Историческом начертании горного производства", что горнозаводское дело в России в XVII-XVIII вв. основали и развивали немцы.
  Подобные "концепции" имели очень большое значение, резко проявившееся в истории одного из самых замечательных русских дел в области творчества в технике.
  В 1771г. в Барнаул прибыл профессор Фальк, державший путь из Омска через Барабинскую степь. Через день в столицу горнозаводского Алтая приехал Паллас. Ученые путешественники осмотрели Барнаульский завод, а в дальнейшем каждый из них на свой лад описал завод. В числе достопримечательностей, привлекших внимание ученых, здесь оказалась "огненная машина" Ползунова.
  Паллас и Фальк опубликовали "описания" этой машины в своих ученых трудах, изданных на немецком и русском языках. Это были первые печатные описания барнаульской огненной машины, к тому же ставшие достоянием широких зарубежных и русских кругов.
  Жалкой и несостоятельной была показана машина в трудах ученых путешественников.
  Строитель машины - "Ползимов", по Палласу, или "Ползонов", по Фальку, - всего лишь рабски воспроизвел, по их словам, "известную английскую машину с двумя цилиндрами" (никому неизвестную, ибо такой в то время не существовало). "Ползимов" делал поршни паровой машины "из кожи, пробки и березовой коры". Его машина никогда не имела "постоянного хода", работала не долго и плохо, была малой мощности, развивала "дутье недоброкачественное" и т.д. Так писали Паллас и Фальк, доказывавшие, что все недостатки этой машины определяются тем, что строитель не сумел сделать ее "во всех частях подобно английской". Они утверждали, что конный привод - "Пфердекюнете" - самое лучшее решение, а паровая машина не нужна России.
  Перед немецкими учеными возвышалась единственная тогда в мире первая заводская паровая машина - творение великого русского механика Ивана Ивановича Ползунова.
  Нигде и никто до него даже не пытался сооружать двухцилиндровую "огненную машину". Только через двадцать лет после Ползунова Джемс Уатт создал вторую паровую машину для непосредственного привода заводских механизмов.
  Ученые иноземцы, перед глазами которых была в Барнауле изумительная машина с металлическими поршнями и вся в целом металлическая, исказили все.
  Они оказались неспособными понять, что перед ними новое техническое средство, которому тогда принадлежало будущее, ибо вся современная техника выросла на основе применения паровой машины.
  Первыми выступив в печати с "описаниями" первой заводской паровой машины, они не могли представить себе ее построенной русским изобретателем по лично им разработанным планам, не имевшим тогда себе подобных во всем мире. Они не могли иначе поступить, ибо не верили в силу русского творчества, отыскивая даже в наших древних курганах свидетельства иноземного "творчества".
  Дискредитация в работах Палласа и Фалька дела первого русского теплотехника имела своим логическим завершением физическое уничтожение машины Ползунова. Ее стерли с лица земли управители алтайских рудников и заводов - немцы Ирман и Меллер. После их действий на берегу Барнаульского пруда, где ранее возвышалась первая в истории заводская теплосиловая установка, осталось место, метко названное народом "ползуновским пепелищем".
  Действия, направленные против творчества русского новатора, стоящего у самого истока всей современной техники, далеко не единственный плод "концепций" о неспособности русского народа к творчеству в промышленности и технике.
  Немало "развесистой клюквы" по части русского творчества в технике можно найти в печати на всех западноевропейских языках.
  Подобные "концепции" иноземцев, искавших в прошлом в нашей стране своих "предков" типа "Парфян, в историях затерянных", сочетались со взглядами правящих классов царской России, суть режима которой раскрыта в словах И. В. Сталина: "По сути дела гитлеровский режим является копией того реакционного режима, который существовал в России при царизме".
  Реакционеры, властвовавшие в порабощенной стране, не верили в творческие силы русского народа. Они не оказывали поддержки нашим техникам-новаторам, раболепствуя перед Западом и не веря в то, что русское творчество в технике может приносить какие-либо плоды. По их вине некоторые наши новаторы вынуждены были уходить за рубежи в поисках приложения своих открытий и изобретений.
  Чиновники, крепостники, капиталисты даже в тех редких случаях, когда у них речь начинала идти о русском творчестве в технике, способны были показать это творчество только в карикатурном виде.
  Обширнейшие документальные материалы о русском творчестве в технике лежали в царской России всеми забытыми, покрываясь все более толстым слоем архивной пыли. Почти не было попыток обращения к архивам для работ по этой тематике, но зато тогда были известны многие случаи варварского уничтожения "за ненадобностью" архивных дел, содержавших ценнейшие материалы о творчестве русских новаторов.
  Немногочисленные авторы, касавшиеся в прошлом этой темы, занимались ею только мимоходом, попутно с основными для них иными работами. Распыленные в старой печати, краткие и по большей части весьма поверхностные сообщения о русских новаторах терялись в общем потоке печатных произведений. По сути дела, из техников прошлого некоторую известность получил в царской России только один И. П. Кулибин.
  Не было ни одной книги, освещающей творчество русского народа в технике. Не было ни одного исследователя, посвятившего себя изучению этого творчества.
  Тем не менее некоторые историки старой России даже при таком положении считали возможным высказывать свои взгляды о "неспособности" русского народа творить в области техники.
  Пожалуй, наиболее четко выразил подобные взгляды один из историков старой России, "народник" А. П. Щапов, утверждавший:
  "К научным умственным занятиям, и особенно к таким, которые требовали естествознания, русские люди обнаруживали не только холодность, но и недоверие: они не знали ни земли, ни воды своей и не хотели учиться..."
  "В городах древней России не только не проявлялось промышленное изобретательное творчество, но чрезвычайно плохо развивалась и простая ремесленность..."
  "По отсутствию самостоятельного умственного труда и творчества, по совершенному отсутствию реальных знаний, умы русские сами собой ничего не могли изобрести, несмотря на богатые природные способности, и только легко и быстро могли усвоять чужие изобретения".
  Можно привести и другие подобные тезисы Щапова, охотно повторявшего слова иностранца на русской службе - Геннина, что русские горнозаводские мастера в XVIII в. "были самые бездельные и необученные и ученья не было". Историк-"народник" А. П. Щапов доходил до таких утверждений: "И в половине XVIII века индустриальные способности русских так еще были не развиты, что, например, рисовальщики на фабриках могли только списывать готовые рисунки, а своих изобрести были не в состоянии. Во всей нашей ремесленности мало было разумности и знания".
  Подобные клеветнические взгляды были логическим следствием ложных принципиальных положений, на которых основывалась вся деятельность "народников", проповедывавших "крестьянский социализм" и выступавших против развития промышленности и техники в нашей стране.
  В своем гениальном труде "Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов?" В. И. Ленин разгромил "теории" народников. Ленин замечательно сказал о великом русском народе: "Европа беднее нас талантливыми людьми".
  Вещественные и письменные исторические источники дают неисчислимое множество свидетельств силы, разносторонности, размаха и своеобразия творчества в технике великого русского народа - "руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны".
  С древнейших времен наш народ вносил и вносит так много творческих вкладов в историю развития техники и промышленности, что мы с полным правом можем ввести в научный оборот понятие - русская техника.
  На западных и восточных рубежах страны сохранились остатки оборонительных сооружений, говорящие о мастерстве, таланте и самобытности древних русских строителей, разработавших своеобразную технику возведения земляных, деревянных и каменных укреплений. Сила этой стороны русского творчества замечательно выражена в таких древних крепостях, как наш Псков, с созданными ее строителями своеобразными "захабами" - выходами для вылазок, "слухами" - подземными галлереями для борьбы с подкопами. Летописи повествуют о том, что в XII - XVII вв. вражьи силы сто двадцать два раза вторгались на Псковскую землю. Тридцать четыре раза враги осаждали древний Псков и столько же раз испытали горечь поражения. Так действовало русское мужество, опиравшееся на мастерство русских фортификаторов.
  Это мастерство проявилось и на Востоке. На берегах Иртыша, Катуни, Алея и иных рек затерявшиеся в тайге укрепления линий, препятствовавших за два века до наших дней вторжению противника на Алтай, демонстрируют своеобразное явление: валы и рвы русских укреплений, заброшенных полтора века тому назад, не оплывают. Они продолжают стоять нерушимо, потому что русские строители применяли своеобразные конструктивные приемы при земляных и дерновых работах.
  Бесчисленное множество историко-технических вещественных памятников, сохраняющихся во всех концах страны, говорит о высоком мастерстве новаторов, издревле умевших развивать технику и для обороны страны и для мирных нужд.
  На Урале и Алтае, на Сестре-реке под Ленинградом, на реках под Москвой, в Туле и других старых заводских районах нашей страны работают на протяжении столетий оригинальные плотины, созданные русскими строителями так смело и с применением столь своеобразных приемов, что дерзания их творцов вызывают изумление современных инженеров.
  У подножья горы Караульной, возвышающейся над Змеиногорским рудником на Алтае, и сейчас можно разыскать остатки созданной Иваном Ивановичем Ползуновым деривационной установки, первенца этой - тогда новой - техники в нашей стране. А в нескольких километрах от этой установки легко проследить на берегах речки Корбалихи остатки деривационного канала, на котором Козьма Дмитриевич Фролов создал систему первых предприятий, представлявших прообраз будущих заводов-автоматов.
  Здесь же, между реками Корбалихой и Змеевкой, можно пройти по трассе построенной Петром Козьмичем Фроловым чугунной дороги - первой рельсовой дороги не только в России.
  На правом берегу заводского пруда, в центре современного Барнаула, можно увидеть место, где работала первая в истории паровая машина не для подъема воды, а для непосредственного привода заводских механизмов, изобретенная и построенная Ползуновым.
  Невдалеке от горы Высокой на Вые, в Нижнем Тагиле, стоит дом, в котором жили демидовские крепостные - уральские механики Ефим Алексеевич и Мирон Ефимович Черепановы, строители первых русских паровозов и одной из первых в мире железных дорог с паровой тягой На Выйском заводе, расположенном вблизи дома Черепановых, они создали более чем за столетие до наших дней механическое заведение, в котором сооружали замечательные паровые машины, паровозы, разнообразные металлообрабатывающие станки, золотопромывальные установки, овеществляя в этих механизмах свои изобретения.
  Направившись с Выи в центр Нижнего Тагила, увидим в городском музее изобретения местных техников-новаторов, изумительные изделия мастеров по железу, стали, меди, малахиту, в которых овеществлен труд рудокопов, доменщиков, каталей и других горнозаводских рабочих. Выпускавшееся ими русское железо с маркой "Старый соболь" было известно всему миру.
  К западу от Нижнего Тагила, невдалеке от главного хребта Урала, сохранились остатки каналов и плотин, которые сооружал в середине прошлого столетия неутомимый Клементпй Ушков, крепостной крестьянин, изыскивавший способы наилучшего использования водных сил.
  К северо-востоку от Тагила лежит дорога между Верхней и Нижней Салдой, по которой ходил "паровой слон" - паровой автомобиль Аммоса Черепанова, - племянника паровозостроителя.
  На Салдинском заводе все еще стоят корпуса, в которых по почину Константина Павловича Поленова горел электрический свет в те времена, когда его еще не знали на заводах Западной Европы.
  От Салды краток путь до Алапаевских заводов, где Игнатий Сафонов изобретал и устанавливал на Нейве одни из первых в мире водяные турбины.
  По логам и долинам, в глубине гор и на склонах раскинулись по всему Уралу золотые и платиновые прииски, на которых русские изобретатели создали в первой четверти XIX в. самую передовую тогда технику добычи драгоценных металлов. Документы повествуют о том, что эту технику с уральских приисков русские новаторы передавали на Балканы. Карпаты и даже в Египет.
  Перед хребтом Урала широко раскинулось Прикамье. Здесь на заводах, назызавшихся в прошлом Пермскими пушечными, сохранились вещественные памятники тех дней, когда Николай Гаврилович Славянов создавал русское изобретение - электрическую сварку. Здесь же, в Перми, в 1899г. началось путешествие по Уралу Дмитрия Ивановича Менделеева, во время которого великий ученый разработал схему подземной газификации углей.
  По Чусовой, Белой, Исети, Туре, Сысерти, Полевой и иным уральским рекам стояли заводы, на которых русские изобретатели создали в 1812г. оригинальные машины для массовой обработки снарядов, обеспечив этим выполнение грандиозных по тому времени поставок для материального снабжения армий Кутузова, разгромивших Наполеона.
  На Южном Урале, где у горы Косотур прихотливо извивается река Ай, златоустовские оружейники ковали клинки из булатов Павла Петровича Аносова - изобретателя золотопромывальных машин и специальных сталей, стоящего у истока современной металлографии. Здесь, в Златоусте, продолжая начинания Аносова, варил знаменитую обухозскую сталь Павел Матвеевич Обухов, перенесший затем свой опыт и изобретения на берега Невы. И уже здесь, на Обуховском заводе, начал свой труд основоположник современной науки о стали Дмитрий Константинович Чернов, труды которого составили эпоху в истории металлургии.
  На Волге стоят города, каждый из которых дал стране своих новаторов. В Казани открыт химический элемент рутений. В Казанском университете хранятся первые в мире образцы анилина, полученного в 1842г. по способу, открытому Николаем Николаевичем Зининым.
  Нижний Новгород, принявший теперь имя Горького, с полным правом гордится такими своими сынами, как Иван Петрович Кулибин, Василий Иванович Калашников.
  У берегов Упы в Туле возвышаются старые здания, свидетели множества творческих дерзаний со времен петровских оружейников и их предшественников. На пути между Окою и верховьями Дона все еще видны остатки канала, по которому Петр I направлял боевые суда из бассейна Волги в Азовские походы. По сей день служат народу каналы, плотины и шлюзы Вышневолоцкой системы между Тверцой и Цной, созданные Михаилом Ивановичем Сердюковым.
  На поле исторической битвы под Полтавой обелисками отмечены места редутов Петра I, применившего здесь небывалое военно-инженерное решение, соорудив, помимо фронтальной линии, цепочку редутов, шедших навстречу противнику и расколовших пополам армию Карла XII. Этому замечательному инженерному решению подражали впоследствии прославленные полководцы.
  В глухом селе Кручике на Харьковщине можно найти вещественные памятники тех дней, когда здесь жил в ссылке Василий Назарович Каразин, в самом начале прошлого столетия изыскивавший способы применения электричества для промышленных целей. Здесь же этот замечательный новатор создал смелый проект использования для потребностей человека атмосферного электричества. Это предложение столь далеко опередило свое время, что и через полтора века ему все еще принадлежит будущее.
  Растворились в будущем многие из проектов, разработанных в Калуге Константином Эдуардовичем Циолковским - основоположником современной теории реактивного движения.
  Так везде, по всей нашей стране, можно видеть вещественные доказательства той борьбы за новую технику, которую с отдаленных времен вели лучшие сыны великого русского народа, всегда умевшие дерзать и творить.
  И понятно, что особенно много вещественных памятников русского творчества в технике находится в Москве и в Ленинграде.
  Москва издревле славилась своими новаторами - строителями, литейщиками, пушечными мастерами, пороходелами, технологами, механиками и представителями иных отраслей техники. Именно здесь еще в XVI-XVII вв. поражали иностранцев величайшие в мире отливки из цветных металлов, изготовленные русскими мастерами, которым было по плечу отлить и царь-пушку, и царь-колокол, хранящиеся в Кремле. Андрей Чохов (Чехов) со своими соратниками и учениками, Иван и Михаил Маторины еще много веков тому назад решали технические задачи, которые оказывались непосильными для лучших из королевских механиков Запада.
  Хранящиеся в музеях казнозарядные пушки с клиновыми затворами, изобретенные и изготовленные московскими пушечными мастерами, применялись в боях за два с половиною века до того, как к подобным идеям пришел широко известный пушечный король - основатель "династии" Круппов.
  Москва дала стране таких деятелей, как ближайший помощник Петра I, изобретатель и ученый, Андрей Константинович Нартов, сооружавший в начале XVIII в. металлообрабатывающие станки с супортами, т. е. именно те технические средства, которые на исходе того века произвели революцию в производстве машин.
  Из рядов бомбардиров "потешных" полков, созданных в Москве, вышел лучший петровский судостроитель Федосей Моисеевич Скляев.
  В Москве сохранилось множество историко-технических вещественных памятников последующих веков, сберегаемых в музеях, высших учебных заведениях, учреждениях. В Центральном Государственном архиве древних актов, Центральном Государственном военно-историческом архиве и в иных архивах Москвы находится неисчислимое множество документов со времен древней Руси до наших дней, в подавляющем большинстве пребывающих в неизвестности, хотя в них скрыты сведения о творческих дерзаниях и делах изобретателей и исследователей, создавших новое в области техники и технических наук.
  В Москве можно видеть аэродинамические и другие приборы Николая Егоровича Жуковского - известного всему миру творца теоретических основ современной аэродинамики и авиации, названного Владимиром Ильичем Лениным "отцом русской авиации".
  В Москве хранятся приборы, с которыми работал Александр Григорьевич Столетов, открывший закон магнитной восприимчивости железа. Мировую известность заслужили его "актино-электрические исследования", дальнейшее развитие которых привело к открытию радиоактивности.
  Московский университет и технические высшие учебные заведения заслуженно гордятся научными школами, созданными в их стенах названными и многими другими выдающимися русскими исследователями, трудившимися для развития физико-математических и технических наук.
  В Москве начал свою борьбу за науку Михаил Васильевич Ломоносов. Нелегко составить даже простой перечень тех областей техники, в которых творил новое этот великий русский ученый, исследователь и изобретатель, письменные и вещественные памятники творчества которого сберегаются в Ленинграде Академией наук.
  Ленинград - неиссякаемая сокровищница вещественных и письменных памятников русского творчества в технике.
  Здесь, в Центральном Государственном историческом архиве, в архиве Академии наук, в Центральном Государственном архиве военно-морского флота и в других архивах, в рукописных собраниях Государственной Публичной библиотеки и в иных книгохранилищах - сберегаются миллионы, в подавляющем большинстве все еще неизученных, документов, повествующих о творчестве русских изобретателей и исследователей. В музеях, которыми богат Ленинград, хранятся многочисленные механизмы, машины, аппараты, модели, в которых овеществлены изобретения русских горняков, металлургов, машиностроителей, энергетиков, химиков-технологов, строителей, транспортников, военных инженеров.
  В Ленинграде мы имеем возможность изучать первые в мире аппараты электрического проволочного телеграфа, приборы для гальванопластики, образцы подземного кабеля, материалы по созданию крекинга нефти, электросварки и других русских изобретений.
  На Кронверке у Петропавловской крепости хранятся в Артиллерийском историческом музее первые в мире нарезные пушки и иные "инвенции" русских новаторов, в том числе изделия древних московских литейщиков, произведения петровских новаторов, знаменитые единороги, изобретенные в России за два века до наших дней и перенятые у русских для вооружения западноевропейских армий. У стрелки Васильевского острова, против Ростральных колонн, поставленных во славу русского флота, сберегаются в Военно-Морском музее вещественные памятники творчества в технике строителей первых подводных лодок и ледоколов. На противоположном берегу Невы, в государственном Эрмитаже, можно изучать часы "яичной фигуры" Ивана Петровича Кулибина, разнообразнейшие измерительные и оптические приборы и станки русских новаторов XVIII в.
  Во всех районах Ленинграда можно найти места, где происходили знаменательные события в истории техники, связанные в прошлом с именами очень многих русских изобретателей и исследователей во главе с Михаилом Васильевичем Ломоносовым, Дмитрием Ивановичем Менделеевым, Дмитрием Константиновичем Черновым.
  Так по всей стране можно найти неисчислимые вещественные и письменные доказательства силы русского творчества в технике. Но только победа Великой Октябрьской социалистической революции открыла перед этим творчеством широчайшие перспективы. Только после установления Советской власти в нашей стране наступило время технического прогресса нового, социалистического типа, - прогресса, не знающего ограничений и пределов, неизбежных в любой капиталистической стране.
  После Великой Октябрьской социалистической революции наша страна достигла в области техники невиданных побед, основанных на этом техническом прогрессе нового, социалистического типа. На смену разрозненному труду изобретателей и исследователей, работавших в прошлом, теперь пришел труд миллионной армии наших стахановцев, изобретателей, инженеров, ученых, организованно, под руководством партии и правительства борющихся за технический прогресс. Уже выросла и развивается мощная советская техника, не знающая ни оков, ни пределов. Развивая эту технику принципиально нового типа и нового качества, советские люди с признательностью вспоминали тех, кто в далеком прошлом вел тяжелую борьбу за новое в технике.