Товарищи историки, так что это за цирк вокруг Землячки и что было на самом деле?
...Занимаясь производством своего "шедевра", Никита Сергеевич не удосужился проверить источник информации о Розалии Самойловне как об "организаторе и проводнике политики красного террора в Крыму". Иначе он установил бы, что ложь в адрес товарища Землячки первым начал распространять С.П. Мельгунов в своей книге "Красный террор" в России. 1918–1923 гг.", выяснил бы, что никаких документальных подтверждений Мельгунов не привел, за исключением того, что в 1920 году: "28 ноября уже появляется в "Извест. Времен. севаст. ревкома" первый список расстрелянных – их 1634 человека, из них 278 женщин; 30 ноября публикуется второй список в 1202 человека, из коих 88 женщин". А потом без всякого труда узнал бы, что "Известия Временного севастопольского ревкома" не только 28 ноября не выходили, они вообще не печатались в 1920 году – последний номер этой газеты датируется 1917 годом, то есть вообще никаких "улик" в книге о преступлениях красных в Крыму нет. Нет ничего, кроме больной фантазии автора, убежавшего из СССР.
Дальше Никита Сергеевич уже смог бы догадаться, что сплетни о расстреле Землячкой из пулемета пленных белогвардейцев, ее указания "не тратить на беляков патроны, а топить их в море" являются просто болезненными фантазиями озлобленных эмигрантов, повторенными такими персонажами, как Солженицын. Стало бы известно Никите Сергеевичу, что издание книги С.П. Мельгунова за границей привело к тому, что европейский читатель, ознакомившийся с "фактами" зверства красных, вообще перестал верить в эти зверства, потому что этот "исторический труд" набит битком бредом вроде этого:
"Прибывшие с Донского фронта офицеры передают как безусловно достоверный факт, что большевики, озлобленные последними неудачами при отступлении, начинают теперь разбрасывать банки с консервами. При исследовании консервов с безусловной очевидностью было установлено, что они содержат в себе бациллы чумы и холеры или отравлены трупным ядом. Количество оставленных большевиками при отступлении зараженных консервов часто довольно внушительно. Наши солдаты уже предупреждены об этой дьявольской мести большевиков, и консервы поэтому не достигают желательного для коммунистов эффекта".
Поверить в существование у коммунистов такой "консерватории" может только современный российский кинорежиссер. Европейская публика в начале XX века так сильно деградировать не успела.
Н.С. Михалков, имей он совесть, смог бы осознать, что заодно с Землячкой он опорочил имя знаменитого советского полярника, дважды Героя Советского Союза Ивана Дмитриевича Папанина, который, собственно, и был с ноября 1920 года комендантом Крымской ЧК, причем назначен он был на эту должность по рекомендации Розалии Самойловны. Если Михалков верит в утопленных и расстрелянных невинных белых офицеров, то в следующем его фильме можно ожидать сюжета о том, как ответственный секретарь Крымского обкома РКП(б) Р.С. Землячка, лежа за пулеметом в мини-юбке, длинными очередями лупит по толпе врангелевских офицеров, стоящих у стенки со связанными руками, а рядом с ней, вторым номером, лежит будущий исследователь Арктики И.Д. Папанин и следит, чтобы пулеметную ленту не перекосило...
Может, еще Никита Сергеевич догадался бы внимательно прочесть "Окаянные дни" И. Бунина и узнал бы, что за три года пребывания в "большевистском аду" сам автор целых два раза подвергся "красному террору". Один раз у него на улице поинтересовались, почему он так неуважительно относится к советским газетам, а во второй – у него не совсем вежливо спросили лишний матрац. Больше ни одного зверства Бунин лично, собственными глазами не видел, остальное – пересказанные слухи, такие же, как и у С.П. Мельгунова, да рефлексия барина, впервые вблизи увидевшего русский народ.
И в книге "Лед и пламень" И.Д. Папанина кинорежиссер мог бы прочесть: "Говорят, у каждого человека есть свой ангел-хранитель. Не знаю, у кого как, но у меня такой ангел был – Розалия Самойловна Землячка. Знал я ее не один десяток лет. И добрым ее отношением не злоупотреблял. Во всяком случае, лично для себя я ничего не просил у этой на редкость чуткой, отзывчивой женщины. Она прожила нелегкую жизнь, испытала и царские застенки, и тюрьмы, не раз смотрела смерти в лицо. И сколько я ее помню, работала, не жалея сил".
Розалия Самойловна прожила свою жизнь как честный человек, до последнего вздоха служила народу, и о ней останется светлая память как о настоящей коммунистке.
А вот о самом Никите Сергеевиче, боюсь, будут помнить как об исполнителе роли генерала-идиота, штурмующего с черенком от лопаты немецкий форт.
...Занимаясь производством своего "шедевра", Никита Сергеевич не удосужился проверить источник информации о Розалии Самойловне как об "организаторе и проводнике политики красного террора в Крыму". Иначе он установил бы, что ложь в адрес товарища Землячки первым начал распространять С.П. Мельгунов в своей книге "Красный террор" в России. 1918–1923 гг.", выяснил бы, что никаких документальных подтверждений Мельгунов не привел, за исключением того, что в 1920 году: "28 ноября уже появляется в "Извест. Времен. севаст. ревкома" первый список расстрелянных – их 1634 человека, из них 278 женщин; 30 ноября публикуется второй список в 1202 человека, из коих 88 женщин". А потом без всякого труда узнал бы, что "Известия Временного севастопольского ревкома" не только 28 ноября не выходили, они вообще не печатались в 1920 году – последний номер этой газеты датируется 1917 годом, то есть вообще никаких "улик" в книге о преступлениях красных в Крыму нет. Нет ничего, кроме больной фантазии автора, убежавшего из СССР.
Дальше Никита Сергеевич уже смог бы догадаться, что сплетни о расстреле Землячкой из пулемета пленных белогвардейцев, ее указания "не тратить на беляков патроны, а топить их в море" являются просто болезненными фантазиями озлобленных эмигрантов, повторенными такими персонажами, как Солженицын. Стало бы известно Никите Сергеевичу, что издание книги С.П. Мельгунова за границей привело к тому, что европейский читатель, ознакомившийся с "фактами" зверства красных, вообще перестал верить в эти зверства, потому что этот "исторический труд" набит битком бредом вроде этого:
"Прибывшие с Донского фронта офицеры передают как безусловно достоверный факт, что большевики, озлобленные последними неудачами при отступлении, начинают теперь разбрасывать банки с консервами. При исследовании консервов с безусловной очевидностью было установлено, что они содержат в себе бациллы чумы и холеры или отравлены трупным ядом. Количество оставленных большевиками при отступлении зараженных консервов часто довольно внушительно. Наши солдаты уже предупреждены об этой дьявольской мести большевиков, и консервы поэтому не достигают желательного для коммунистов эффекта".
Поверить в существование у коммунистов такой "консерватории" может только современный российский кинорежиссер. Европейская публика в начале XX века так сильно деградировать не успела.
Н.С. Михалков, имей он совесть, смог бы осознать, что заодно с Землячкой он опорочил имя знаменитого советского полярника, дважды Героя Советского Союза Ивана Дмитриевича Папанина, который, собственно, и был с ноября 1920 года комендантом Крымской ЧК, причем назначен он был на эту должность по рекомендации Розалии Самойловны. Если Михалков верит в утопленных и расстрелянных невинных белых офицеров, то в следующем его фильме можно ожидать сюжета о том, как ответственный секретарь Крымского обкома РКП(б) Р.С. Землячка, лежа за пулеметом в мини-юбке, длинными очередями лупит по толпе врангелевских офицеров, стоящих у стенки со связанными руками, а рядом с ней, вторым номером, лежит будущий исследователь Арктики И.Д. Папанин и следит, чтобы пулеметную ленту не перекосило...
Может, еще Никита Сергеевич догадался бы внимательно прочесть "Окаянные дни" И. Бунина и узнал бы, что за три года пребывания в "большевистском аду" сам автор целых два раза подвергся "красному террору". Один раз у него на улице поинтересовались, почему он так неуважительно относится к советским газетам, а во второй – у него не совсем вежливо спросили лишний матрац. Больше ни одного зверства Бунин лично, собственными глазами не видел, остальное – пересказанные слухи, такие же, как и у С.П. Мельгунова, да рефлексия барина, впервые вблизи увидевшего русский народ.
И в книге "Лед и пламень" И.Д. Папанина кинорежиссер мог бы прочесть: "Говорят, у каждого человека есть свой ангел-хранитель. Не знаю, у кого как, но у меня такой ангел был – Розалия Самойловна Землячка. Знал я ее не один десяток лет. И добрым ее отношением не злоупотреблял. Во всяком случае, лично для себя я ничего не просил у этой на редкость чуткой, отзывчивой женщины. Она прожила нелегкую жизнь, испытала и царские застенки, и тюрьмы, не раз смотрела смерти в лицо. И сколько я ее помню, работала, не жалея сил".
Розалия Самойловна прожила свою жизнь как честный человек, до последнего вздоха служила народу, и о ней останется светлая память как о настоящей коммунистке.
А вот о самом Никите Сергеевиче, боюсь, будут помнить как об исполнителе роли генерала-идиота, штурмующего с черенком от лопаты немецкий форт.
7 комментариев | Оставить комментарий
