Как известно, вся история перестройки для левых (включая сюда и деятелей КПСС, и "неформалов") была временем беспрерывного "покаяния", по меткому словечку, запущенному г-ном Абуладзе. Левые каялись, каялись, бесконечно каялись... За все, что делали и чего не делали, а еще больше – за само свое существование. И отступали. И сдавали все, что можно и что нельзя. Это, в сущности, краткое описание всего процесса перестройки.
Покаяние было нормой, хорошим тоном, левые вставали на колени перед классовыми врагами и обливались перед ними горючими слезами. Это было типовой процедурой, вроде ежедневного душа. Деятели КПСС принимали слезный душ на трибунах (пока КПСС не запретили), неформалы орошали себя покаянными слезами в более интимном кругу. А противники неуклонно наступали и неумолимо гнули свое: мало покаялись! неискренне! не до конца! кайтесь глубже! больше! усерднее! еще усерднее! а про слезинку убитого цесаревича забыли, мать вашу так?!..
Эта вакханалия, кстати, продолжается и поныне, достаточно, например, оценить высказывание Г.А. Зюганова: "Именно безумие богоборчества стало одной из причин развала СССР и всех наших нынешних бед". Лимонов был чуть ли не первым, кто в 1992 году положил конец этому водопаду покаянных слез. Он сам и его сторонники были как будто слеплены из другого теста, чем плаксивые "левые" эпохи перестройки. Тогда, в начале 90-х, это многих шокировало. Но это был совершенно правильный метод поведения. В общем, они просто вернулись к старой норме поведения революционеров 1917 года, в особенности большевиков и их союзников: перед лицом врага революционер прав априори, абсолютно всегда и во всем. Это не нуждается в доказательствах. И нет более бессмысленного и вредного занятия, чем рефлексия и самокопание, выискивание своих грехов и самобичевание. "Очень строго относился к себе, - говорила Н.К. Крупская о Владимире Ильиче Ленине. - Но копанье и мучительнейший самоанализ в душе ненавидел". Такое отношение было характерной чертой не только Ленина, но и всех большевиков, от Троцкого до Молотова. Н. Семашко писал: "Рефлексия... лежит в основе меньшевика, как психологического типа. Боевой темперамент - основа психологии большевика. Я не могу себе представить большевика с меньшевистским темпераментом".
